БОЛЬШОЙ РАСКОЛ
ГОБЛИНОВСКИЙ НОЧНИК 01.11.06.
ДАШКО – Список, я пишу список, кого первыми пустим в расход. (пишет) Мя-мя-мя. Так. 12 подлюг!
НИКОЛАЕВА – (с конрреволюционным напором) Кого первого?
ДАШКО – Лилу, к едрёной матери.
БУЗОВА – (монотонно, зло рыдая) Этот список надо ещё расширить.
НИКОЛАЕВА – Мне то всё равно, я сейчас человек со стороны, но расширять список не надо, а то так быстро и до Собчак дойдём.
ДАШКО – А я её уже тоже записала.
НИКОЛАЕВА – (показывает глазами на камеру и вкручивает себе палец в висок) Кхе – кхе – кхе.
СЭМ – А правда, давайте туда запишем этого бугая, что за воротами дежурит. Я вчера хотел за водкой сгонять, а он мне, расист проклятый, бац в рыло.
НИКОЛАЕВА – Его нельзя. Это собчакин племяш.
СЭМ – А давайте списком их выгоним.
БУЗОВА – (Рыдая в голос, как над гробом) Э-т-т-о к-ааа-к?
СЭМ – Список прочтём и проголосуем им пинком под зад. Чего чичкаться? (Показывает.)
НИКОЛАЕВА – Нет, «списком под зад» - не получится. Тоньше надо: ведро с кирпичами уронить на мозжечок кому (Вон, мой Димка – может.), анонимку в ФСБ накатать (Настьке поручить. Она левой рукой их классно строчит.), ну там ещё кое какие приёмчики есть. Потом научу.
ДИМА – Молча кивает, кивает, кивает…
БУЗОВА – (Опять начинает рыдать и одновременно пытается говорить.)
РОМАН – (На ухо Бузовой.) Глохни истерить, Сусля, а то опять придётся тебя привязать.
ДАШКО – Правда, подруга, кончай свой истеро-нудёж. Надоело уже, и без тебя тошно.
(В дверной проём из курилки высовывается голова Рассела.)
РАСЕЛ – А я тут всё буду разведывать и вам стучать, как дятел. Молдова – форева, а Ламин – лох и отстой.
НИКОЛАЕВА – Мне, вроде, всё равно, а вы с Викторией обещали солидарно свалить из комнаты?
(Голова Рассела исчезает.)
(Третьяков сузил до щелей свои маленькие глазки, раздул ноздри и щёки, как-то уменьшился в росте и начинает скрипуче орать во всё горло.)
РОМАН – Я им покажу Революцию! Я в Революциях – дока! Мой пра, пра, прадед с Деникиным за руку здоровался, а Колчак без него жрать самогон не садился. А с Махно они сводными братанами были по одной бабе. Я этой конре покажу Революцию!
ДАШКО – А с Чигиварой твой дед не корешовал? Закрой хавальник, Рома.
(Из дверного проёма опять выскакивает голова Рассела.)
РАСЕЛ – Я за четырьмя тут буду следить и даже могу вам письменные сообщения на листках… Я умею писать.
ДАШКО – Подотрись своими листками. Давай выселяйтесь лучше. А на ваше место Моцак заселим. Там она под нашим прицелом будет. Как бабахнем по ней с её Пинчиком-Ламинчиком – враз вылетят. Да, Сэмми?
СЭМ – Успокойся, Настенька. (Хорошо, что Настька с революционерами воюет. Хоть отдохну малость от её наездов.)
ДАШКО – Первую выгоняем Лилу, потом – Каролину, а потом – Моцак.
БУЗОВА – Нет, после Каролины – Боньку. А то она говорила, что проститутка, а на следующий день заявила, что порядочная. За слова не отвечает. Я тоже могу начать говорить всем завтра, что я порядочная. Ну и, что с этого?
(В проём двери выскакивает голова Рассела и кричит…)
РАСЕЛ – Если бы Ламин приполз ко мне в комнату и просил, нет – умолял уступить комнату, может быть я ему отказал. Я такой человек. А неделю бы повсюду ползал бы за мной, неделю бы умолял – может быть я и подумал.
ВИКТОРИЯ – А я вообще спала и не обещала съехать с квартиры.
СЭМ – Ну и дальше иди спи.
РАСЕЛ – Мы ещё 3 месяца в хоромах поживём, но следить будем капитально в 4 глаза. Я даже спать по ночам не буду. Зуб даю. Вот такой я человек.
РОМАН – (Надувая щёки и уменьшаясь в росте.) Революцию хотят? Я всем покажу Революцию! Всех переломаю и обосу! Даёшь Революцию?
СЭМ – Да, в этом ты мастер. Может холодной водой его облить?
БУЗОВА – Не надо. Только хуже будет. Он сам успокоится.
НИКОЛАЕВА – Мне то всё равно, только куда хуже?
(Голова Рассела из дверного проёма.)
РАСЕЛ – Их четверо и у нас с Ториком всего 4 глаза. На каждого по глазу…
СЭМ – Исчезни ты, наконец, а то у вас останется только 3 глаза.
РОМАН – А эта Айгююн молодец. (Тыча пальцем в Айгюн.) Не смотри, что такая толстая. Скумекала. Правильный выбор сделала.
БУЗОВА – А я думала, что её завербовала Бонька.
НИКОЛАЕВА – А её Дашко потом перевербовала.
РОМАН – За бабки?
НИКОЛАЕВА – Ты что? Когда и кому Настька копейку даст? Да, Настёна?
ДАШКО – Деньги мне самой нужны. Сегодня Сэма ей дам. Заслужила.
АЙГЮН – (Радостно.) Насть, я теперь каждый день голосовать буду.
ДАШКО – Каждый день не надо. Я идейная, но не настолько, мне Сэмик самой нужен. Так что ты завянь, а то нашему киллеру Димке скажу он тебе тоже на башку кирпич уронит. Да, Димыч?
ДИМА – (Кивает, кивает…)
А ТЕМ ВРЕМЕНЕМ НЕЛИДОВЫ В ДОМИКЕ
НАТАША – Ну, что, дурачок, ловко я их всех лбами свела? Как бешеные псы нрызутся. Слышишь, как тявкают и воют? (С периметра доносится вой и лай собак.) Завтра я запущу в ход второй пункт моего Генерального плана. Собчак уже утвердила эту мою многоходовку. Вот тогда и начнётся всё самое интересное. Давай, иди готовься к выполнению своих обязанностей.
НЕЛИДОВ – Каких?
НАТАША – Супружеских, дурень.
НЕЛИДОВ – Ты же говорила, что, как всегда, уже испытала пару оргазмов на лобном.
НАТАША – (Долго смотрит на психически больного мужа тяжёлым и недобрым взглядом.)
НЕЛИДОВ – Виноват. Есть, мой генерал.
