И снова о великом и могучем....
ЭТОТ УДИВИТЕЛЬНЫЙ РУССКИЙ ЯЗЫК
К читателю.
Уважаемый читатель! Возможно, русский язык для тебя родной, возможно, иностранный. Быть может, ты профессиональный филолог, а, может быть, просто любитель. Я постарался написать эту электронную книгу так, чтобы тебе было интересно, кем бы ты ни был. Если ты учитель русского, и хочешь использовать что-то отсюда на своих уроках, я буду очень рад (только, пожалуйста, упомяни моё имя). А я, в свою очередь, громко произношу имя человека, которому бесконечно обязано всё современное русское языкознание, имя человека- легенды. Это - Дитмар Эльяшевич Розенталь.
Откуда взялся русский язык, и почему он такой сложный?
Вы знаете, что русский принадлежит к восточнославянским языкам славянской ветви индоевропейского древа языков. Образовался он в XIV веке с распадом древнерусского на русский, украинский и белорусский. Славянские языки по-прежнему хранят многие индоевропейские древности, как в грамматике, так и в лексике. (Правда, самыми консервативными из живых индоевропейских языков являются балтийские: литовский и латышский.) Это древнее наследие и делает русский (как, впрочем, и остальные славянские) таким сложным, но и таким симпатичным!
а, б, в - не просто буквы
Это ещё и слова. "А" - противительный союз (с еще несколькими значениями), "б" - краткая форма сослагательной частицы "бы", "в" - предлог места и направления. А всего в русском языке 10 однобуквенных слов: а, б, в, ж, и, к, о, с, у, я. А однозвучных слов? Тоже десять. Из приведённого списка надо убрать слово "я" и добавить слово "ль".
Русский - язык девяти падежей.
Почему девяти, ведь в школе мы учили только шесть? Да, в русском языке шесть самостоятельных падежей, но есть ещё три, которыми все мы часто пользуемся.
Звательный падеж (вокатив).
Точнее, назовём его ново-звательным, чтобы отличить от того звательного, который существовал несколько веков назад.
Самостоятельная форма осталась только у группы уменьшительных. Когда мы обращаемся к Ване, Ане, Диме, говорим им "Вань", "Ань", "Дим", мы употребляем форму ново-звательного падежа вместо именительного "Ваня", "Аня", "Дима". "Ты, Зин, уж лучше, помолчала бы!" (Высоцкий). Ещё ново-звательный падеж есть у слов "мама", "папа", "дядя", "тётя" ("мам", "пап" и т. д.) и, редкий случай, у двух слов во множественном числе: "ребята" и "девчата" ("ребят", "девчат"). Однажды я даже слышал: "Мужчина! Мужчин!" Этот падеж образуется, как вы видите, посредством усечения окончания до нулевого. Но иногда, он может отличаться и специально добавленным окончанием: "Дениса! Пора домой!" или (собаке по кличке Бим) "Бима! Ко мне!"
Местный падеж (локатив).
Ну, тут всё просто. Все вы знаете, как образовать предложный падеж слова шкаф. "О чём? - О шкафе. На чём? - ... На шкафу!"
Вот эти формы: на шкафу, в лесу, в строю, на носу (а не на шкафе, в лесе в строе, на носе, что неграмотно) и выражают местный падеж. Как вы заметили, он употребляется только с предлогами "в" и "на". Единственный встреченный мною случай употребления локатива с предлогом "при": при полку.
Разделительный падеж (партитив).
Самый, пожалуй, неустойчивый и сложный падеж. Считается вариацией родительного. Головка чеснока или головка чесноку, стакан кефира или стакан кефиру, бутылка коньяка или бутылка коньяку? У Булгакова кот Бегемот в ходе перестрелки одновременно сделал глоток бензина и напился бензину. Иногда просто необходимо употребить форму не стандартного родительного, а разделительного: "Я из лесу вышел" (Некрасов), "Огоньку не найдётся?", "без году неделя".
А для того, чтобы запомнить систему девяти русских падежей существительного, давайте составим табличку.
- Пример ново-звательного - Пример местного - Пример разделительного - Пример разделительного и местного.
Именительный - Ваня - мозг - чай - снег, лес
Родительный - Вани - мозга - чая - снега, леса
Разделительный - --- - мозга - (стакан) чаю - (куча) снегу, (вагон) лесу
Дательный - Ване - мозгу - чаю - снегу, лесу
Винительный - Ваню - мозг - чай - снег, лес
Ново-звательный - Вань - --- - --- - ---
Творительный - Ваней (Ванею) - мозгом - чаем - снегом, лесом
Предложный - О Ване - о мозге - о чае - о снеге, о лесе
Местный - На Ване - в мозгу - в чае - в снегу, в лесу.
Существительные с выпадающей из корня гласной:
День, лев, лёд, лён, лоб, мох, пень, пёс, ров, рот, сон, шов
Рожь, ложь, вошь.
При склонении в их корнях не остаётся гласной!
Как склонять фамилии?
Со склонением фамилий типа "Иванов", "Дубинин" или "Островский" проблем не возникает. Но как быть с фамилиями вроде таких, как "Кучер" или "Гогунава"? Зачастую их не хотят склонять сами обладатели, утверждая, что фамилии, якобы, не подчиняются правилам. Ещё как подчиняются! Вот правила склонения:
Фамилии на согласный (Резник, Кулиш, Томпсон, Думер)
Мужские фамилии склоняются обязательно. Победа Михаила Ботвинника, отставка Мечислава Гриба, книга Льюиса Кэролла, авторитет Шарля де Голля.
Женские фамилии не склоняются: фильмография Татьяны Божок, песни Анны Герман, муж Адели Штраус.
Фамилии на [a]. (Каланча, Моска, Миядзава).
Склоняются, как у мужчин (знаменитому Богдану Ступке, роман Юкио Мисимы), так и у женщин (голос Татьяны Шульги, карьера Любови Слиски). Правда, сама Слиска с нами не согласится, потому что её фамилия происходит от польского прилагательного, но в данном случае фамилия Слиски давно обрусела. Как и фамилия Марии Склодовской.
Исключения: французские фамилии типа "Дюма", "Делакруа", "Бенуа" и подобных не склоняются ни в коем случае. Абхазские (итальянские, эстонские и подобные) фамилии склоняются, если предпоследний звук - согласный (Соткилава - Соткилавы, Кантария - Кантарии). Если же и предпоследний звук - гласный (Гамсахурдиа), то фамилия не склоняется. Не склоняются односложные иноязычные имена и фамилии (Ра, Ба и т. д.)
Фамилии на другие гласные: Доренко, Данте, Кобаяси, Рау и т. д. не склоняются.
Полногласно-неполногласные пары.
В русском языке есть слова вроде таких как "золото", "город", "холодный", которые в древности произносились как "злато", "град", "хладный". (Сейчас они могут употребляться в такой форме для литературной стилизации или с иронией.) Это полногласные и неполногласные формы соответственно. Иногда в современном русском языке остаётся неполногласная форма, а полногласная считается архаичной. Мы говорим "враг", "плен", "шлем", тогда как "ворог", "полон" и "шелом" звучат устарело.
А иногда в русском языке приживаются обе формы.
Борозды (канавки, длинные углубления) - бразды ( ~ правления)
Голова (верхняя часть тела) - глава (руководитель)
Короткий (небольшого размера) - краткий (недолго протекающий)
Порох (взрывчатое вешество) - прах (пыль, останки).
Сторона (бок, поверхность, вид с какого-л. направления) - страна (государство, держава)
Хоронить (погребать, предавать земле) - хранить (беречь, держать в неприкосновенности).
Где правильно ставить ударение?
Вы, конечно же, говорите "звонишь", а не "звонишь". От этой ошибки, столь распространённой, к глубокому сожалению, среди людей, нас постоянно оберегают учителя и книги. Но правильно ли вы ставите ударения в других словах? Проверьте себя.
Правильно - Неправильно
звони-шь - зв-онишь
включи-шь - вкл-ючишь
подкрепи-шь - подкр-епишь
помести-шься - пом-естишься
балу-ешь - б-алуешь
Что такое паронимы и чем они опасны?
Паронимы, это "близкие слова". Они могут быть близки и по написанию, и по значению, и по произношению, и по всем этим сторонам одновременно. Не все, как ни странно, различают такие слова, как "занимать" и "одалживать".
Человек слева одалживает, то есть даёт в долг правому. А человек справа - занимает, то есть берёт в долг у левого.
Кто такой "неприкасаемый" и кто такой "неприкосновенный"?
На этой картинке несчастный и всеми гонимый неприкасаемый просит подаяния.
А на этой картинке важный, грозный и неприкосновенный раджа сурово смотрит на человека.
Разница между "истёкшим" и "истекшим".
Слева - истёкший кровью рыцарь. Справа - календарь уже почти истекшего года.
Что такое супплетивы?
Все вы с лёгкостью сможете образовать прошедшее время от любого глагола:
Делать - делал,
сделать - сделал,
думать - думал,
знать - знал,
прясти - прял,
идти - ... шёл.
Вот это "шёл" - и есть супплетив, форма образованная не от основного корня.
Или вот, например, давайте образуем несколько сравнительных форм от прилагательных.
Новый - новее,
далёкий - дальше,
смешной - смешнее,
горячий - горячее,
чёрный - чернее,
хороший - ... лучше.
а также
плохой - ... хуже.
У большинства вышеперечисленных прилагательных сравнительные степени - нормальные, а у слов "хорошо" и "плохо" - супплетивные. (Кстати, сравнительная степень называется компаративом).
А какие в русском языке ещё есть слова с супплетивами? Да самые разные. У наречий это, например, "много" и "мало", их компаративы, соответственно, "больше" и "меньше".
У личных местоимений это "я" (где косвенные падежи "меня", "мне", "мною" являются супплетивными формами) и "мы" ("нас", "нам", "нами").
У числительных это "один" и "два", потому что порядковые "первый" и "второй" образуются не как стандартные "пять - пятый", "шесть - шестой" и так далее.
У существительных это слово "человек", его множественное число ("люди") происходит от другого корня. (Есть, разумеется, у нас и такое слово, как "человеки", и такое, как "люд", но у них слишком специфическое употребление).
Да и у глаголов есть другие супплетивы. Как правило, несовершенный глагол обладает совершенной парой с тем же корнем:
писать - написать,
читать - прочитать,
строить - построить,
варить - сварить,
но
брать - взять
ловить - поймать
говорить - сказать
и
искать - найти
(Понятно, что вместо "найти" можно употребить "отыскать", но это слово употребляется реже, чем супплетивный вариант).
А вот ещё интересный пример.
Горел- горит,
свистел - свистит,
глядел - глядит,
молчал - молчит,
но
был - есть
И тут мы плавно переходим к следующей главе под названием
Этот интересный глагол "быть".
Мы часто употребляем этот глагол в прошедшем времени. "Я был школьником", "ты была школьницей", "оно было личинкой", "мы были незаметны". А в настоящем почти не употребляем: "я - школьник", "ты - школьница", "оно - насекомое", "мы незаметны". Только изредка мы говорим или пишем что-либо вроде "чревоугодие есть грех" или "это есть наш последний и решительный бой". Философы и математики частенько используют это слово: "человек есть разумное существо", "квадрат есть прямоугольник с равными сторонами". А во множественном числе они употребляют слово "суть": "люди суть разумные существа", "квадраты суть прямоугольники".
Но "суть" - это слово, которое известно далеко не всякому носителю русского языка. Скорее он скажет "собаки есть друзья человека", если захочет выразиться витиевато.
Зато "есть" обязательно употребляется в оборотах типа: "у меня есть машина", "у нас есть идея", "у них есть связи" и даже "спасибо мне, что есть я у тебя" (В.Вишневский).
В общем, всё настоящее время глагола "быть" сегодня выражается одной формой: "есть". А как было в древнерусском? А вот как:
Прошедшее (современный русский) - Настоящее (древнерусский)
Я что делал? Был. - Я что делаю? Есмь.
Ты что делал? Был. - Ты что делаешь? Еси.
Он что делал? Был. - Он что делает? Есть.
Мы что делали? Были. - Мы что делаем? Есмы.
Вы что делали? Были. - Вы что делаете? Есте.
Они что делали? Были. - Они что делают? Суть.
Как известно, всякий глагол несовершенного вида для постановки в будущее время требует вспомогательного глагола: я буду ехать, ты будешь учиться. А "быть" - е д и н с т в е н н ы й несовершенный глагол, который образует будущее время без вспомогательного, потому что он особенный и всем другим вспомогательный. Я буду; ты будешь; он, она, оно будет и т. д.
Вы знаете, что у всех несовершенных глаголов есть действительное причастие настоящего времени. "Играть - играющий", "ждать - ждущий", "прятать - прячущий". Оно образуется от формы третьего лица множественного числа настоящего времени. У глагола "быть" это "суть", соответственно причастие - сущий.
Но в русском языке есть и
другие интересные глаголы
Например, глаголы "есть" и "дать" со своими производными. Вы знаете, что у них совершенно специфическая парадигма (то есть система форм) спряжения. "Я ем, дам", "ты ешь, дашь", "он ест, даст" и т. д.
Или, глагол "хотеть", который в единственном числе спрягается по первому типу ("хочешь, хочет"), а во множественном - по второму ("хотим", "хотите", "хотят"). "Бежать" - "бежим", "бежите", но "бегут" (смешанное спряжение). Там же глагол "почтить" ("они почтят или почтут").
Глагол в котором нет корня.
Как это - нет корня? А вот так.
Вынуть.
Есть приставка "вы-". Есть окончание "-ть". Есть и суффикс "ну-" (выражает однократность действия). А корня... нет!
Пары глаголов движения.
В русском языке есть удивительная возможность уточнять характер движения: происходит ли оно сейчас или вообще. Это специфические глагольные пары:
Бежать- бегать,
везти - возить,
вести - водить,
ехать - ездить,
идти - ходить,
катить -катать,
лезть - лазить,
лететь - летать,
нести - носить.
плыть - плавать,
ползти - ползать,
тащить - таскать,
тянуть - тягать.
Все ли глагольные пары я упомянул?
Глаголы на -чь
Как вы знаете, инфинитивы русских глаголов оканчиваются в большинстве своём на буквосочетание "ть", реже на "ти". Меньше всего глаголов на "чь" Я нашёл всего 15 корней, вот они.
Жечь, лечь, печь, сечь, течь, извлечь, беречь, стеречь, облечь, обречь,
мочь, толочь,
стричь, настичь,
напрячь.
(Дополнение от Андрея Куликова: волочь, как полногласная форма корня "влечь").
А есть ли в русском языке глаголы на "чи"? В наши дни - уже нет. Последний известный мне случай употребления - это строчки из басни Крылова:
"Беда, коль сапоги начнёт тачать пирожник,
А пироги печи - сапожник."
Недостаточные глаголы
Классический пример: "победить". Он победит, ты победишь, я... победю? побежу? побежду? Приходится пользоваться заменяющей конструкцией "я одержу победу" или "стану победителем". Поскольку форма первого лица единственного числа отсутствует, глагол является недостаточным.
Эта недостаточность обусловлена законами благозвучия. Глагол может быть недостаточным и из-за смысла. Возьмём, к примеру, такой, как "вызревать". Мы можем сказать, что "камамбер вызревает" или "сыры вызревают", но можем ли мы сказать о себе, что "мы вызреваем"? Это будет бессмыслицей, а значит все личные формы кроме третьего лица будут невозможны. Но у этого глагола личные формы хотя бы могут быть двух чисел, а вот "светает" всегда в единственном числе. Правда и у глагола "светать" есть прошедшее время, будущее время и инфинитив. А есть в русском языке и такой глагол, у которого всего одна форма: "неймётся". Нет у него никакого другого времени, и даже неопределённой формы нет. Тоже казус!
Просматривая поисковые слова, я обнаружил, что люди среди прочего интересуются неопределённой формой глагола "неймётся", который уже разбирался в первой части. Тогда я напечатал, что такой формы у него нет. Но чисто технически она всё же возможна. Если мы составим маленькую табличку,
поймётся
поняться
займётся
заняться
неймётся
...
то в последнюю клетку, естественно, впишется слово "неняться", невиданное, немыслимое, но строго морфологически именно такое.
Кобыла , шваль и дворянин
Три этих слова в заголовке раздела образуют весьма странную, но не случайную компанию.
Латинский корень "caval-" и русский корень "кобыл-", как нетрудно заметить, родственны; они происходят от единого индоевропейского предка. После распада латинского языка первый корень дал множество потомков: в итальянском появилась "кавалерия", в испанском - "кабальеро", а во французском - "шевалье". Как нетрудно заметить, именно французы больше всего постарались над изменениями латинского наследия. В итоге латинское "caval" превратилось во французское "cheval", произносится как "шваль" и имеет мужской род.
Как ругательство "шваль" появилось у нас? На этот счёт у историков языка есть очень интересное мнение: при отступлении французской армии в 1812 году кавалеристы и обозные то и дело восклицали над умирающими лошадями: "Oh, mon cheval!", т.е., "о, моя лошадь!" Крестьяне, которые с удовольствием наблюдали из придорожных кустов отход грабителей и подумывали о лёгком партизанском набеге, могли решить, что слово "шваль" в такой ситуации означает, разумеется, "падаль". Правда, у крестьян это ругательство как раз не прижилось, его использовали в более родовитых слоях. Однако, неисповедимы переходы слова...
А французское "шевалье" и испанское "кабальеро", конечно же, происходят от названия кавалерии. Ими обозначали всадника, затем конного рыцаря, затем просто рыцаря и, наконец, дворянина вообще. Вот так и собралась тесная компания из кобылы, швали и дворянина.
Мясо, просо и колесо
Ещё одна сакраментальная тройка.
Существует знаменитая загадка о четырёх русских словах, которые заканчиваются на "-со". Вопрос на эту тему однажды прозвучал даже в передаче "Что? Где? Когда?" и испортил настроение Фёдору Двинятину.
Итак, загадывается: "В русском языке есть четыре слова, оканчивающиеся на "-со". Три из них приведены. Назови четвёртое". По инерции человек, которому дали это задание, начинает искать исконно русское существительное, но ничего кроме заимствованных "лассо" и "серсо" найти не может. Иногда вспоминают диалектное "плёсо".
Так вот, четвёртого полностью русского литературного существительного на "-со" в нашем языке нет. Это была загадка-ловушка без полноценного ответа.
Похожий вопрос может быть задан про "пузо" и "железо", к которым надо подыскать третье аналогичное слово. Но увы, ни "борзо", ни "авизо", ни "СИЗО" не подходят к этой паре. Третьего существительного с русским корнем у нас, опять-таки, нет.
Обратный словарь
Легко проверить всё множество слов с заданным концом можно при помощи обратного словаря. Обратный словарь выстраивается в алфавитном порядке не первых, а последних букв. Например, слово "ягода" в нём будет стоять на первых страницах, а "авиация" спрячется в последних.
Обратный словарь иногда используется для сочинения стихов, чтобы легче было отыскать к какому-либо окончанию сильную рифму. Но, как шутил Николай Николаевич Носов, не всякий горе-поэт сообразит, почему не рифмуются слова с совершенно одинаковым окончанием: "думает" и "понимает".
Рифмы
Тот же Н.Н.Носов в первой книге про Незнайку описывал, как этот неунывающий коротышка рифмовал палку и селёдку.
И, постольку поскольку от языка до литературы - четверть шага, позволю себе это маленькое отступление. Одно из моих хобби - прецеденты рифм в русской поэзии. Я в своё время поиздевался над достаточно банальным рифмованием свободы с народом. Первый случай я обнаружил ещё у Лермонтова в "Пире Асмодея":
На стол твой я принёс вино свободы;
Никто не мог им жажды утолить,
Его земные опились народы
И начали в куски короны бить...
Конечно же, тогда, в 1830 или 1831 году это было звучно и оригинально.
(Как любезно напомнил мне читатель Сергей Бунин, стихотворение Пушкина "Свободы сеятель пустынный...", было написано раньше "Асмодея", в 1823 году, и содержало знаменитые строчки:
Паситесь, мирные народы!
Вас не разбудит чести клич.
К чему стадам дары свободы?
Их должно резать или стричь.)
Александр Сергеевич (понятно, какой) в своё время застолбил приоритет с "улыбками-ошибками" в "Евгении Онегине":
Как уст румяных без улыбки,
Без грамматической ошибки
Я русской речи не люблю.
Вот, как в тему.
С тех пор я прощаю использование "улыбок-ошибок" только князю Орловскому; встречая же их в других стихах, морщусь.
Но самым большим откровением для меня было стихотворение Пушкина "Монах":
Ну! - думал он, - от бесов и юбчонки
Избавлюсь я - и милые девчонки...
1813 год, между прочим.
Снова про склонение
...оно же деклинация.
"Девять падежей" из первой статьи наделали немало шуму (партитив!) в "живых журналах".
Признаюсь со всей откровенностью, я очень люблю это древнее наследие в нашем языке. Когда я слышу как Коля Фоменко обращается к "пиковому королю" со словами: "У меня вопрос к королю пики", мне хочется заорать весёлому Фоменко: "К королю ПИК!" Однажды по телевизору я даже слышал, как какая-то малограмотная журналистка сообщала о беседе "с Татьяной Толстая". Всё. Дальше некуда. Ну не переваривают телевизионные мозги всей системы русского склонения, не могут они подумать: "с Татьяной Толстой".
А однажды я видел табличку, которая стояла на окошке билетной кассы и сообщала имя кассирши. Даму звали так: "Любовь Алексеевна Швыдкой". Хоть стой, хоть падай. Понятно, что муж (или отец, от кого она получила фамилию) этой дамы - Швыдкой, как и наш суетливый министр истребления культуры. Но она-то, она - ШвыдкАя! До чего же надо оглохнуть к звучанию и сути родного языка, чтобы у женщины была мужская фамилия.
Грамматический род
Далеко не каждый человеческий язык обладает грамматической категорией рода. Индоевропейская группа богата на таковые, но многие утратили былое многообразие. В некоторых романских языках средний род исчез, и вместо трёх родов во французском и итальянском теперь осталось два. В армянском языке категория рода вообще вымерла.
У нас же, в русском, род бывает не только у имён, но и у глаголов, что повергает иностранцев в большое удивление. Ну в самом деле, как объяснить немцу, который в прошедшем времени чётко различает "сделал Я", "сделал ТЫ" и "сделал ОН", что у нас неважно, я или ты, а важно - "сделал" или "сделала". И совершенно невозможно перевести на неславянский язык анекдот про определение пола кролика: "Если побежал - то он, а если побежала - то она". Как это получилось?
Когда-то, в древнеславянском и древнерусском существовало целых четыре прошедших времени. Самым популярным был перфект. Он образовывался так:
я есмь знал;
ты еси послал;
он есть сказал;
а Земля Русская есть пошла.
Со временем прочие временные формы в русском языке исчезли, а перфект преобразился - потерял вспомогательный глагол и стал состоять только из смыслового.
Я знал,
ты послал,
он сказал,
земля пошла.
Эту форму называют "эльным причастием". Эльное - потому что содержит суффикс "-л-", а причастие потому, что глагол, но не совсем глагольный, похож на прилагательное.
В современном русском языке сохранились такие прилагательные, некогда бывшие отглагольными производными. Они почему-то все обозначают какое-то повреждение предмета: "горелый", "гнилой", "усталый" и т.п.. Если мы переведём их в краткую форму, то не отличим от глаголов в прошедшем времени: "горел", "гнил", "устал". Кстати, у Пушкина в "Медном всаднике" есть уникальная словоформа:
В опасный путь средь бурных вод
Его пустились генералы
Спасать и страхом обуялый
И дома тонущий народ.
Ещё о глаголах
Из множества русских глаголов в первой статье упоминаются два уникальных: "есть" и "дать". Они отмечены в приложении к орфографическому словарю Аванесова (возьмите в библиотеке!), но подробно не разбираются.
Итак, "дать". "Дашь" - какое здесь окончание? Неужели, "-ашь"? Нет, только "-шь". А "ешь"? Неужели, это слово-окончание? Нет, корень здесь "е-", окончание тоже "-шь".
Но главная их особенность это окончание "-м" в первом лице единственного числа: "ем" и "дам". Других таких глаголов в современном русском нет, если нет считать архаизмов "есмь" и "повем".
Кстати, в сербохорватском языке именно окончание "-м" является типичным для первого лица единственного числа настоящего времени глагола; например: "пишем", "мислим", "имам" это "пишу", "думаю" и "имею". А "пишем", "думаем" и "имеем" это, соответственно, "пишемо", "мислимо" и "имамо". Когда-то похожие структуры были и в русском языке, но, в отличие от древностей в сербохорватском, до наших дней не дожили. Более того, в сербохорватском есть только два глагола, которые в рассматриваемой форме заканчиваются на "-у": "хочу" и "могу". (Почти зеркальная симметрия по сравнению с нами!)
Два эти конкурирующих окончания, "-у" и "-м", в индоевропейских языках долгое время сосуществовали. Они происходят от одного источника - личного местоимения первого лица единственного числа. Подробно их история изложена в книге Освальда Семереньи "Введение в сравнительное языкознание".
Вернёмся в наши дни
Если кто-то из ваших знакомых, наслушавшись безграмотной рекламы, стал говорить "бАловаться" и "бАлуется", скажите ему мнемонический стишок на закрепление правильного ударения:
Много целовАть -
Значит баловАть.
Вообще же, я люблю мнемоники. В своё время наша классная руководительница Наталья Ивановна Симанчук давала нам множество так интересных и полезных стишков и словечек, в том числе - от "Радионяни".
Я, кстати, не люблю слова "радионяня". Меня от него коробит. Во-первых, мне не нравится гибрид холодного латинского корня "радио" и тёплого славянского - "няня". Во-вторых, в очень ранние годы я неосторожно открыл учебник зоологии, принадлежащий сестре, на странице с увеличенным изображением радиолярии. И взрослый человек испугается такого чудища, чего уж говорить о ребёнке? Поэтому радионяня представлялась мне пожилой дамой со вживлёнными в голову антеннами, что, видимо, было делом рук какого-то доктора-злодея, который хотел прератить бедную женщину в послушное орудие ада.
Но стихи от этой радиопередачи были просто замечательными. Я помню, как Наталья Ивановна зачитывала стишок на правило различения приставок "при-" и "пре-". "Прикусил - не совсем откусил", гласила одна строчка. И мне представлялось, как некий бедолага едва не отхватил зубами собственный язык, но, благодарите медицину, он вскоре вернёт себе членораздельную речь.
А другой стишок посвящался двум спряжениям русского глагола.
...Ко второму же спряженью
Отнесём мы без сомненья
Все глаголы, что на "-ить",
Кроме слов "стелить" и "брить".
А ещё: "смотреть", "обидеть",
"Слышать", "видеть", "ненавидеть",
"Гнать", "дышать", "держать", "терпеть"
И "зависеть" и "вертеть".
До этого я писал "стелишь", "стелит", но после стихотворения исправился и с тех пор пишу "стелешь, стелет, стелют".
Иногда я замечал, что нетвёрдое знание русской орфоэпии приводит моих знакомых к ошибкам. Самыми распространёнными были ошибками со словоформами глаголов "таять" и "клеить".
Приходилось объяснять, что "клеи клеят, льдышки тают, книги истины таят".
Что же касается стишка про "пре-" и "при-", то его я не запомнил. К тому же, он не охватывает всех случаев. Например, одна мамина коллега писала "преукрасить", полагая, что здесь "пре-" означает "пере-". На самом же деле ей следовало просто запомнить правильное написание - "приукрасить".
Рыбак явно преувеличивает и приукрашивает.
Но вернёмся к нашим баранам
Я уклонился от падежей к родам и не довёл свою мысль до конца.
Всякий раз, когда я читаю объявление "поиск информации в интернет", мне хочется высечь автора розгами. Ну можно ли настолько бояться родного языка, чтобы использовать вместо него какой-то псевдоболгарский?
"Я нашёл в интернет информацию о дефолт. К дефолт привело завышение курс доллар". Тьфу. Не хотелось бы, чтобы однажды вместо четырёх слов "Письмо покупателя хозяину магазина" нам пришлось использовать семь: "Писмото от покупател ко хозяинът на магазинът". Недавно мне таким эмоциональным образом удалось перевоспитать друга, который теперь смело склоняет аббревиатуру "МИД". Вот так, бывает, позвоню ему с проходной, он возьмёт трубку и скажет: "Представительство МИДа". А ему сообщаю: "Я внизу". И выхожу ждать во дворик, где есть беседка со столиком. А за столиком сидит бабушка с внучкой, обе пишут какое-то заявление, я нескромно подглядываю в чужую бумагу и - справедливое наказание свыше - натыкаюсь на строчку "несовершеннолетнего Пивень Димы".
В общем, друзья, у нас есть, над кем работать.
Станет ли велосипед мотоциклом
Мальчик из книги задавался вопросом, почему нельзя писать "велисапет", если он от этого в любом случае не станет мотоциклом.
Что касается конкретного случая со словом "велосипед", то латинские корни "velo" и "ped" в русском пишутся максимально приближенно к оригиналу.
Вообще, при заимствовании чужеязычного слова правила русского языка предписывают как можно меньше отходить его исконного облика. Слово "миллион" пишется у нас через двойное "л" не потому, что мы произносим в нём долгий [л], а потому, что в латинском, откуда мы позаимствовали его, оно пишется через две буквы "l". Отчасти это делается из уважения к соседним культурам, которые обогащают наш язык. Отчасти - удобства ради. Так, для обозначения частицы света в греческом языке физики отыскали слово "фотон" - "световой". Если человек, для которого русский язык родной, выучит слово "фотон", а затем в иностранном языке обнаружит слово "foton", запомнить это интернациональное слово труда ему не составит. А если бы в русском языке это слово писалось приближенно не к греческому оригиналу ("фо-"), а к современному произношению ("фатон"), то при заучивании иноязычных вариантов мы уже испытывали бы небольшие трудности.
Это были примеры с заимствованиями. Почему же русские слова "дуб" и "зуб" не могут заканчиваться на "п"?
"Во рту у тебя - зубы", сказал бы Витя Малеев (снова к Носову, весёлому просветителю!), дав нам "проверочное слово". Это правило "пользования проверочными словами" в строго научных терминах называется правилом постоянства корня. Расшифровка вам не нужна, поэтому привожу простой пример. У корня "образ" есть лишь одно "проверочное слово", где вторая гласная принимает на себя ударение - "образчик". И этот единственный случай требует писать корень "образ" через "а". Разумеется, это правило не действует для корней с беглыми и чередующимися гласными.
Но почему в русском языке существуют "словарные слова", т.е., "слова, которые надо запоминать", не подпадающие под случай заимствования; например, моё любимое слово "орех"? А потому, что в нашей орфографии действует ещё и исторический принцип.
Давным-давно наши предки писали так, как говорили и слышали. Слово "орех" тогда произносилось с чётким [о] и, соответственно, с "о" писалось. Прошли века, сегодня в безударном положении мы произносим вместо [о] другой звук, близкий к [а], но пишем "орех" с буквы "о", как это было пятьсот лет назад.
Вот, примерно так некогда распоряжался властный боярин, и вот так может раскапризничаться ребёнок в кафе в наши дни.
Не менее интересны случаи, когда не за пятьсот, а за какие-то сто лет меняется смысл слова при сохранении облика. Ещё в XIX веке слово "наверное" означало "обязательно", а "обязательно" - "любезно".
Итак, я остановился на таком интересном явлении, как смена значения слова. Явление это, хотя и вполне обыденно для любого языка, обладает своеобразной прелестью. Вы, наверное, помните, что басня Ивана Андреевича Крылова "Стрекоза и муравей" на самом деле рассказывает историю вовсе не хищной глазастой стрекозы, а безобидного длинноногого кузнечика, так как во времена Крылова именно кузнечиков: зелёных, прыгучих и травоядных называли "стрекозами".
И само слово "наверное", которое во времена Достоевского означало "наверняка, гарантированно", теперь значит только "возможно, вероятно". В те же самые времена слово "бесстрашный" (в наши дни - "смелый") означало "безопасный", а "роковой", которое сейчас обозначает что-либо губительное, тогда имело нейтральное значение "решающий, судьбоносный". "Возразить", т.е., "сказать что-то споря", во времена Тургенева употреблялось как обычное "ответить".
Составив такой краткий списочек, я решил немного повеселиться и представить, как мог бы выглядеть газетный отчёт о современном судебном заседании, написанный языком девятнадцатого века.
"...Хотя господин Н. был зелен как стрекоза, его адвокат выглядел уверенно; он, как будто, наверное знал, что приговор суда оправдает клиента. В заключительной речи адвокат сказал, что поступки господина Н. были бесстрашны для общества и весьма обязательно попросил судью оправдать подзащитного. Судья возразил согласием. Для господина Н. это был роковой день: его освободили!.."
Вообще, мой список слов, у которых я обнаруживал такие любопытные изменения значений, был длиннее. Был, пока не потерялся. Поэтому я с неизменной радостью буду встречать все письма читателей, которые попытаются помочь мне найти другие слова.
Интермедия (о Грибоедове (и других))
Помните строчку из "Горя от ума": "...Сведенья черпают из забытых газет..."?
Курьёзная строчка, где надо говорить "сведенья" и "забытых", так как требовалось в начале XIX века. Да и слово "черпать" в наши дни произносят всё чаще как "черпать". Если и это ударение утвердится в качестве нормы, то строчка станет ещё курьёзней.
Эти сдвиги ударений могут иной раз вызвать некоторую грусть от осознания того, что ток времени понемногу увеличивает расстояние между великими сочинениями прошлого и читателями будущего, но, чтобы утешиться, можно вспомнить, что такие процессы - неизменный признак жизни языка и его молодости, пусть даже и относительной. До тех пор, пока ударение в языке не устоялось на определённом слоге, как во французском, например, язык может считаться молодым.
Куда исторически движутся ударения в русском языке? Сложный вопрос. В одной газете я как-то читал статью, где филолог сообщал, что за несколько веков многие ударения сдвинулись от средневековых позиций на один слог к концу. Так как я не профессионал, то спорить не могу, а просто замечу, что, например, в книжке Д.Э.Розенталя и И.Б.Голуб "Секреты стилистики" в разделе об орфоэпи приводится пример слова "апартаменты", которое раньше произносилось как "апартаменты", и "обеспечение", прежде звучавшее как "обеспечение". То есть, даже если большинство ударений и вправду передвинулось к концу своих слов, мы сможем найти огромное количество противоположных примеров. Вот, хотя бы, два старинных союза: "коли" и "дабы. Раньше они произносились с ударением на второй слог, но понемногу устарели, перешли в разряд книжных слов, и новые носители языка стали произносить их по аналогии с современными союзами "если" и "чтобы": "коли" и "дабы". У Бориса Акунина в одном романе персонаж с пограничья XIX и XX века сочиняет стихи с рифмой "крабы - дабы". Хотя Акунин - наш современник, очевидно, даже раньше, чем сто лет назад, именно так "дабы" уже и звучало.
Сдвиги ударений в русских словах - вечная головная боль иностранцев, изучающих наш язык. Помните, стихотворение Пушкина про младую гречанку?
Я дал ему злата и проклял его,
И верного позвал раба моего.
Позвал! Так говорили в XIX столетии.
А вот ещё некоторые любители русской литературы знают эпиграмму П.В.Шумахера на памятник Крылову:
Лукавый дедушка с гранитной высоты
Глядит, как резвятся у ног его ребята...
Резвятся! Так говорили тогда же.
Теперь ударения в этих словах сдвинулись к концу. А в других - к началу, и я не помню, когда в последний слышал словарное "строчат", "доят" или "бурят"; только "строчат", "доят", "бурят"
Добавьте к этому всевозможные переходы ударений при словоизменении: например: он - "поднял", но она - "подняла"; и при этом он "поднялся" либо "поднялся"!
Впрочем, чтобы читатель не заскучал, я не буду превращать развлекательное чтение в словарь, а только поделюсь случайно найденной замечательной мнемоникой, которая намного смешнее, чем знаменитое "говорят, что кур доят!"
Кинотрилогия "Матрица", часть II.
Морфей показывает Нео подземелье, уставленное мириадами бурильных машин.
Нео: Что это они делают?
Морфей: Бурят.
Нео: Но зачем нам столько бурят?
Ну, и под занавес "Интермедии" (так сказать, навеяло) о больном вопросе: "Бальмонт или Бальмонт"?
Это тот редкий случай, когда возникает знаменитый вопрос: "Если слово неправильно написано в словаре, то как об этом узнать?" Обратиться к более авторитетному источнику. В книге Л.П.Калакуцкой автором приводятся слова М.Цветаевой: "Прошу читателя, согласно носителю, произносить с ударением на конце".
Домашнее чтение
Имя Ларисы Павловны Калакуцкой я упомянул не случайно. К её книге "Склонение фамилий и личных имён в русском литературном языке" я обращался в связи с соответствующей темой из первого выпуска. Книга содержит такое количество разнообразных особых случаев, что читатель, всерьёз интересующийся ономастикой, наукой об именах собственных, просто обязан прочитать её. Книга содержит множество любопытной информации. До знакомства с нею я, например, не знал, что актёр Родион Нахапетов с первых дней жизни носил имя "Родина" в честь партизанского отряда "Родина", где он родился. Родионом он стал после двух "исправлений" со стороны. С таким же удивлением узнал я, что имена "Инна" и "Римма" изначально, вообще-то, мужские! Они даются в честь скифских святителей; праздник святителей Инны, Пинны и Риммы отмечается 20 января и 20 июня по юлианскому календарю. Я попытался представить, как мог бы выглядеть двойной портрет, скажем, отца и сына из патриархальной купеческой семьи, где имена дают строго по святцам, если бы на три поколения мужчин там приходились только эти скифские имена:
После этого я заглянул в святцы и обнаружил такие мужские имена как "Зина" (не "Зинаида", но всё-таки) и "Аза" (после чего сразу вспомнилась песня: "Цыганочка Аза, Аза").
В длиннейшем списке не было только имени Конона Молодого (наверное, тогда ещё не всем полагалось знать его), но были непременные Сухово и Дурново. Фамили с окончаниями такого типа принадлежат очень древним родам, они складывались тогда, когда фамилий вообще почти не употребляли в устной речи, только на письме, и обладатель очень внимательно следил за тем, чтобы дьяк правильно записывал происхождение рода: от такого-то боярина по прозвищу "Дурново". (Уж что считалось самой примечательной чертой, то и бралось для создания фамилии, хоть бы и получался Свиньин, Грязной или Толстой.) Позже, когда фамилии стали использоваться чаще, их неблагозвучие начало напоминать о себе, и владельцы решили произносить их с французским ударением: "Хитрово", например. Это было немного смешно. Когда в своё время царь Александр III назначил на пост министра внутренних дел графа Дурново, недоброжелатели графа запустили злую шутку: "Ждали умного министра, а получили Дурново".
Буква "в" в окончании отражает, как вы понимаете, произношение тех времён и мест, когда и где фамилия давалась. В современном русском языке сохраняются окончание болеее древнего времени: "-ого" и "-его".
Это, пожалуй, самое "неправильное" место русской орфографии, где букве "г" вместо привычного звука [г] (или [g] в международной транскрипции) приходится обозначать другой, с совершенно непохожими на первый характеристиками: [в] ([v]). До орфографической реформы 1917 года окончания прилагательных слов были ещё сложнее: они писались по-разному во множественном числе в зависимости от рода: "тонкiе стволы" и "тонкiя нитки". И это тоже было свидетельством различия в произношении, когда-то реально существовавшего, но к тому времени в русском языке уже исчезнувшего. Однако букву "г" реформа пощадила, и нас это совершенно не обременяет; мы привычно пишем "г", а говорим [в]. (Помните сцену из рассказа Кира Булычёва про город Гусляр: "Го. Это перенос со страницы 119"?) "Словарь ударений для работников радио и телевидения" сообщает, что в слове "итого", как называлась, например, сатирическая телепередача В.Шендеровича, тоже произносится [в].
Однако, главка посвящалась книге Л.П.Калакуцкой, поэтому, сообщив о книге читателям, перейду к следующей, которую стоило бы назвать:
Ъ
Совершенно не собираюсь конкурировать со Львом Васильевичем Успенским, который написал о твёрдом знаке почти всё, что можно, но последняя картинка даёт повод кое-что сказать.
Возможно, что некоторых читателей удивил твёрдый знак, поставленный после буквы "ч", которая обозначает МЯГКИЙ звук. Это - дореволюционное орфографическое правило, согласно которому после слов, заканчивающихся на пусть даже всегда твёрдый или всегда мягкий звук "ж", "ч", "ц", "ш" или "щ", в любом случае следовало ставить либо мягкий знак - для женского рода, либо твёрдый - для мужского. Сейчас из двух знаков мы пишем только мягкий для женского рода, даже в таких словах, как "рожь" и "сушь", где он не имеет фонетического действия. До революции это правило имело вторую, зеркальную, часть для мужского рода, по которой слова "сыч" ,"товарищ" и т.п. должны были писаться с твёрдым знаком. (Также твёрдый знак писался в словоформах "туч", "круч" и им подобных.)
Сакраментальное хокку от "Красной бурды", если бы его записал увлекающийся "жапонизмом" гимназист из царской России, могло бы выглядеть в его альбоме так:
Твёрдый знак, который обозначал не твёрдость звука, а мужской род слова, выполнял функции маркера.
Филологические термины
Филологи используют огромное количество терминов. Эти термины берутся, в основном, из латинского и греческого языков, иногда в неизменном виде, иногда переводятся. "Маркер", например, это звук, буква, слово или ещё какой-нибудь элемент различия в такой паре языковых объектов, которая отличается только наличием и отсутствием этого элемента. Скажем, в паре согласных [б] - [п] маркером является голос, так как только он выступает различием этих звуков.
Даже переведённые на русский язык термины могут напугать человека не знакомого с научным лексиконом. Откуда, например, взялся термин "спряжение"? Это буквальный перевод с латинского языка слова "conjugatio". (Кстати, буквальный перевод называется калькой.) Но откуда термины брались в латинском? Их придумывали античные учёные; например, известный филолог И.П.Сусов в книге "История языкознания" называет в качестве главного древнеримского лингвиста Марка Теренция Варрона. Но почему термины создавались именно в таком виде? С различной степенью условности учёные пытались закладывать в них обозначение главных свойств называемых явлений. Если слова обозначали более или менее постоянные вещи, то им давалось прозвище "с у щ е с т в и т е л ь н ы х", для слов-обозначений к качествам, придумывался термин "п р и л а г а т е л ь н ы е". Митрофанушка был в чём-то прав, когда считал, что прилагательные - это прилагающиеся вещи; разумеется, заслуга в этом - не его, а древних учёных и их последователей, которые создавали и переводили слова научной лексики.
Термины "склонение" и "спряжение", которые люди иногда путают, обозначают, как вы помните, глубоко различные вещи: первый - изменение окончаний у существительных и других имён, а второй - у глагола. При этом у существительного окончание может измениться в окружении самых разных слов, а у глагола оно как стрелка компаса смотрит только на соответствующее местоимение и принимает нужную форму в зависимости от его лица и числа. Поэтому я решил нарисовать мнемоническую картинку для различия этих явлений и терминов для них.
Существительное - как дерево, что-то постоянное, само по себе, но под разными ветрами склоняется в разные стороны, а глагол - как лошадь, всегда в движении, в действии, но припрягается к местоимению.
Число терминов филологии так велико, как велико число разных явлений в языках нашей планеты. Есть такая книга: "Тезаурус по прикладной и теоретической лингвистике" С.Никитиной, в которой статья "падеж" содержит добрых два или три десятка названий падежей из различных языков, все на "-ив": "адессив", "аллатив", "эргатив", только творительный - "инструменталь". Правда, в тезаурусе не даётся разъяснений к названиям, поэтому главная книга на полке у любителя языков это, конечно, филологическая энциклопедия.
Хотя в русском языке существует переводные термины, учёные обязательно помнят и зачастую употребляют латинские и греческие названия, так как это что-то вроде профессиональной латыни у медиков: если врач выписывает рецепт на аскорбиновую кислоту, аптекарь продаст пациенту именно аскорбиновую, а не синильную. Общий латинско-греческий лексикон (с терминами и из иных языков) помогает лингвистам в тех случаях, когда в отдельных национальных традициях какое-то явление называется по-своему. Например, тот падеж, который римляне называли "аккузативом", что означает "винительный", в украинской грамматике именуется "находительным" ("знахидным"), но общий термин "аккузатив" помогает иностранному учёному понять, что это за падеж.
Однако, чтобы не слишком отвлекаться на другие языки за счёт любимого русского, объявляю новую главку, продолжение "терминов", с названием:
Эллипсис
Замкнутая линия "эллипс" и фигура речи "эллипсис" - одно и то же греческое слово в оригинале, но в нашем языке их различают так же, как "кристалл" и "хрусталь".
Эллипсис это пропуск слов, если они кажутся говорящему или пишущему человеку неважными. Вот диалог из книги Н.Наганумы: "Первые уроки японского":
А: Занят?
Б: Да.
А: Сильно?
Б: Нет, не очень.
А: Выходим?
Б: Да.
А: Направо?
Б: Нет.
А: Когда?
Б: Немного позже.
Об эллипсисах писал ещё Николай Васильевич Корнейчуков (ну да, да, Корней Иванович Чуковский, конечно), в книге "Живой как жизнь":
"- Граждане, переходя улицу там, где нет перехода, вы подвергаетесь".
Вы легко узнаёте этот милый юридический жаргон. Я писал в воспоминаниях, как однажды перепугал чуть ли не до смерти старуху грозным вопросом: "Бабушка, вас что привлечь?!" (Было мне тогда, кажется, 11 лет, но бабулька сиганула от меня как воришка от милиционера.) А однажды в суде я услышал, как девушка-секретарь просила судебного пристава:
- Максим, зови Николая Васильевича, начинаем слушать!
Мне представилось, как судья с секретарём торжественно достают из ушей затычки и внимают всем звукам мира. (Там участвовал, конечно, другой Николай Васильевич, некто Приз, фамилия такая, бывший краснодарский градоначальник.)
Многие эллипсисы по стилю нейтральны: "само собой" [разумеется], "не усугубляй" [положение], "не драматизируй" [обстановку]. Есть шутливые: "на всякий пожарный" (что возникло в два этапа), "уважить" или "употребить"; главное, чтобы "употребляя" не "злоупотреблять". Есть совершенно, на мой взгляд, бескультурное: "Куда поступаешь?", которое меня в своё время доводило до белого каления. (Потом было ещё хуже: "Поступил?") Я уж планировал отвечать как в анекдоте: "- Штурман, приборы! - Двадцать! - Что: "двадцать"? - А что: "приборы"?"
Когда в краснодарском трамвае кондуктор проходит по салону и спрашивает у пассажира: "Что у вас?" (имея в виду "на проезд"), таким общефилософским вопросом он напоминает мне любознательного врача, обычно - стоматолога. Иногда он кричит: "Оплачиваем, пожалуйста!", и я не требую, чтобы было продолжение. Не всякий кондуктор просит "оплатить проезд", иногда звучит: "Оплачиваем за проезд!", страшно болезненное, как гром расстроенного пианино.
Более всего интересны эллипсисы, из которых исчезает собственно смысловой глагол, такие как "может" [быть] и "будешь" [есть]. В первом случае мы наблюдаем перспективу появления интересной грамматической конструкции, а во втором случае, она уже появилась: "Ты кашу будешь? Не будешь? А братик будет кашу!"
Превращение чисто технического, вспомогательного глагола "быть" в смысловой (со значением "принимать пищу") и к тому же переходный это такая диковинка из нашего языка, что, пожалуй, нужно быть иностранцем, чтобы прочувствовать её прелесть полностью - со стороны. В языках мира опущение смыслового глагола иногда наблюдается, немцы, например, вполне свободно говорят: "Я хочу домой" или "Мне надо на почту", но пропуска смыслового глагола при ТАКОМ логическом перевесе над вспомогательным я пока не встречал. Кто встречал, пожалуйста, напишите мне.
И ещё один шуточный пример эллипсиса, навеянный творчеством того же Виктора Шендеровича.
Экзамен по истории КПСС в некоторых российских институтах сдавался вплоть до середины 1990-х. Успевающий студент, которого преподаватель спрашивал: "А в каком году проходил IV (стокгольмский) съезд?", мог тут же ответить: "В 1906-м" и мысленно добавить: "Понятно, что раз четвёртый, то стокгольмский, а если стокгольмский, то четвёртый, других съездов в Стокгольме не было".
Но если бы 10 лет спустя всё тот же студент, ставший, скажем, преподавателем истории России, задал бы новому студенту всё тот же вопрос, то мог бы услышать:
- Извините, съезд кого? Или чего?
И бывший студент сказал бы нынешнему снисходительно:
- Эх, братец, сразу видно: не из нашего поколения. Съезд партии, конечно.
И услышал бы:
- Ах, понятно, да. А... какой... партии?
Фуражка с гербом города Киева
Условное название для главки о географических названиях мне прислал Дмитрий (фамилии не указал) из Соединённых Штатов ([Америки], старый привычный эллипсис). Писал Дмитрий следующее:
"...Фуражка с гербом города Киева. Во всяком случае, так было у Ильфа и Петрова. Тем не менее, даже в солидных изданиях (например, в энциклопедии «Города России», изд. РЭ) сегодня сплошь и рядом фигурируют конструкции типа «План города Изборск». Если это правильно, то, стало быть, правильно будет и «Мы катались по реке Волга». Бред какой-то. Хотелось бы разобраться в этой проблеме..."
Эта проблема часто становилась и становится предметом обсуждения. Такие конструкции отражают сознательное или подсознательное желание человека передать название географического объекта как можно точнее, чтобы, скажем, его собеседник не переспрашивал, в каком городе Пушкине тот побывал: в подмосковном, который - Пушкино, или в ленинградском, который - Пушкин. Такие обороты в русской речи возникли, очевидно, от словосочетаний с названиями в кавычках: "на машине "ЗИС"", "на заводе "Большевик", в кинотеатре "Полярник" и т.п.
Ничего страшного в этом нет, если такое используется в меру и там, где действительно нужно. Хотя бы в случае наподобие: "земли за озером Байкал". В немецком, например, языке вообще правилом является писать только одно родо-падежное окончание в цепочке из нескольких слов одного падежа, остальные несут "дежурные" символические окончания (это называется принципом м о н о ф л е к с и и, то есть "одного окончания", одного показателя формы). Так и в нашем языке можно использовать для передачи падежной роли первое слово (тип географического объекта: город или село, обычно), а само название написать или произнести в словарной форме. В устной речи можно выделить имя собственное паузой или особым ударением.
Но когда такое навязывается, тем более в школе, когда учитель или плохой филолог именно заставляет говорить и писать только "в городе Иваново" или "при деревне Бородино", то иначе как глупостью назвать это нельзя.
Прекрасный образец для подражания: когда все жители Бологого обращаются со своим Бологим как с простейшим русским словом (хотя оно не такое уж простое, обликом способно смутить почти каждого встречного: мало того, что происходит от устаревшего слова "благое", так ещё и приняло уникальную полногласную (см. первый выпуск) форму).
Так зачем же нам обходиться с нашими русскими, во всех смыслах, Бородиным и Ивановым, как с чужеземными Толедо или Бергамо?
Джон Ячменное Зерно
Так англичане и американцы называют спиртное. Когда в 1920 году в США началась эпоха сухого закона, члены одного из обществ трезвости похоронили символическую бутылку виски - Джона Ячменное Зерно.
История эта стала поводом для вопроса, который мне пришлось разгадывать на местной игре в "Что? Где? Когда?" Когда наш ведущий Женя задал вопрос "Кого хоронили в тот день?", а ответом оказался по сути неодушевлённый предмет - бутылка, я попытался оспорить форму вопроса, сказав, что надо было спрашивать не "кого", а "что". Женя совершенно справедливо возразил, что, поскольку бутыль была названа не обычным образом, а парафразом в виде человеческого имени, вопрос был абсолютно корректен: американцы похоронили не что-то, а кого-то: Джона (собственное имя одушевлённого предмета) Ячменное Зерно.
Одушевлённость и неодушевлённость суть те качества, разграничить которые бывет трудно. Мышь заведомо одушевлена, а трава - заведомо неодушевлена, но как быть с иными уровнями жизни?
Актриса Инна Ульянова в знаменитой рекламе чистящего порошка сообщала: ""Комет" и микробы убивает!" Не без ошибки ли она говорила? Очевидно, с ошибкой: микробы должны считаться скорее одушевлёнными предметами, соответственно, учёные классифицируют микробов, наблюдают микробов, разводят, изучают и используют микробов для своих научных целей. Но если речь зайдёт о вирусах, то тут уже сами микробиологи скажут, что они изучают вирусы, отделяют один вирус от другого, и снова испытывают вирусы; этот уровень жизни уже не содержит одушевлённых предметов, т.к. это, фактически, "безжизненная жизнь".
Но что если эта жизнь уже не то, что безжизненная, а мёртвая? Как правильно: "есть устриц и креветок" или "устрицы и креветки"? "Конечно же", скажешь ты, уважаемый читатель, ""устриц и креветок", потому что хотя бы, например, на столе и стоял жареный заяц, люди будут есть именно "зайца", а не "заяц"". Ответ совершенно верный, но мне доводилось читать выражения типа "устрицы часто едят особой вилкой". У меня в таких случаях остаётся только один вопрос: "Кого или что едят благовоспитанные устрицы особой вилкой?"
Бывают ситуации, когда неодушевлённый предмет обозначается названием одушевлённого, например, трактор - "железным конём", как писали те же Ильф и Петров. Такие случаи, как мне всегда казалось, не представляют трудности: исходная одушевлённость при переносе названия на неодушевлённой предмет сохраняется, и мы говорим: "через спортивного козла" или "через лежачего полицейского", хотя этот "полицейский" сделан из асфальта, а козёл - из стали, дерева и дерматина. "Робот" вообще от рождения одушевлённый (хотя сроду же не обозначал живого существа), даже если это не человекоподобный робот, а промышленный автомат с таким названием.
Исключения из этого правила достаточно редки. Например, у В.Короткевича белорусское блюдо "колдуны" упоминается как неодушевлённое: "поставить на стол колдуны с грибами". В Библии под влиянием старославянского пишется, что Иоанн Креститель ел дикий мёд и "акриды", где акриды - насекомые вроде саранчи. Бывает, что соединение одушевлённого существительного с неодушевлённым даёт полностью неодушевлённое: "употреблять слова" + "использовать паразитов" = "употреблять слова-паразиты".
У В.Пикуля солдаты в "Баязете" "ставили единорог" (пушку), у В.Крапивина мальчики "запускали воздушный змей", у М.Булгакова царь Иван Васильевич "брал и выбрасывал селёдки". В трёх последних случаях за авторами-классиками признаётся право на отступление от норм, но, тем не менее, надо заметить, что в качестве одушевлённых "селёдки", "змей" и даже "единорог", чьё имя пришло из легенд, а не из жизни, выглядели бы лучше.
Почти неразрешимый случай, который мне довелось наблюдать, это "мастер" в значении "программа для неопытного пользователя компьютера". В компьютерной операционной системе "Виндоус" вы часто работали с такими программами, которые после решения своей задачи показывают окошко: "Закрыть мастер". Слово, обозначающее человека, было дано программе по вполне хорошему умыслу: чтобы не затирать лишний раз "приложение" или собственно "программу". Но оно оказалось во взвешенном состоянии, так как его нельзя стало отнести к одушевлённым, но и нельзя было включить в число неодушевлённых. Это последствие беспечности переводчика теперь может быть разрешиться в два результата: или вместо "мастера" в норму войдёт что-то другое (к примеру, то же "окно"), или неодушевлённое "мастер" для обозначения программы само станет нормой, что уже, в сущности, произошло с "редактором".
Но что позволено писателю и простительно техническому переводчику, то должно строжайше преследоваться у журналистов. Всякий раз, когда я читаю в газете, как "актёр играет персонаж" или "НПО выпускает крылатые богатыри", мне очень хочется подвергнуть журналиста строжайшей экзекуции. Потому что дай волю такому грамотею - и однажды мы прочитаем в газете: "Старинная задача. Перевезти в лодке волк, козёл и капусту, так, чтобы козёл не съел капусту, а волк - козёл". Бр-ррррр!
Кстати сказать
О кальках
Как я уже упоминал, буквальный перевод с иностранного языка называется у филологов калькой.
А знаете ли вы, что кальками в русском языке являются даже слова "качество" и "влияние"?
Слово
кач-ество
произошло от латинского
qual-itas
(при этом через посредника - греческое слово),
а слово
в-лия-ние -
от французского
in-flu-ence.
О Достоевском
О Достоевском в первой главке выпуска я упоминал неспроста. "Наверное" было одним из любимых слов Фёдора Михайловича, которые он регулярно вставлял в романах. Другим его любимым словом было "ихний".
Поскольку я не литературовед, я не могу с уверенностью судить, почему он так любил это слово, но могу предположить, что его тяготило ограничение, существующее в русском языке, согласно которому притяжательные местоимения "его", "её", "их" не склоняются. За такими запретами, например, на "причастия будущего времени" скрывается историческая развилка: либо анархия, либо небывалое развитие языка.
О развитии языка
...написал широко известную книгу Рубен Александрович Будагов. (Кстати, толчок к сюжету с кальками дала мне именно она.)
Развитие языка...
За этими двумя словами скрывается процесс настолько сложный, что описывать его надо в объёмном труде.
Впрочем, можно сказать, что это такое, в общих чертах.
Процесс развития языка не означает какого-либо особенного усложнения или, наоборот, упрощения. Это вечная одновременная борьба двух противоположных тенденций: к экономии средств с сокращениями и упрощениями и к наибольшей полноте передачи информации с удлинениями и усложнениями. Первая отрезает звуки и буквы и удаляет целые слова, вторая наращивает звуки и буквы и создаёт новые словарные единицы. Если воспользоваться символом из восточных религий, то можно изобразить эту борьбу так:
Когда-то в древнем языке существовали послелоги (то есть, служебные слова вроде предлогов, только стоящие после своих главных слов), которые со временем превратились в падежные окончания. Затем во многих индоевропейских языках падежные окончания, флексии, вымерли, но появилось большое количество предлогов. Возможно, что однажды они в свою очередь прирастут к существительным и тоже станут флексиями, только не окончаниями, а "начинаниями". А может быть, что они до этого успеют стать послелогами, поскольку таковые пока ещё существуют в индоевропейских языках.
Кстати, вы помните, какие предлоги-послелоги есть в русском языке? "Ради" и производный предлог "навстречу", которые могут стоять как перед своим словом, так и после.
И в русском языке борьба двух главных внутренних тенденций понемногу изменяет его. Пусть сейчас почти никто не произносит слово "наверное" до последней буквы "е". Зато всё чаще употребляется и уверенно завоёвывает место под солнцем слово "нету", которое пока ещё считается разговорным, то есть, ниже нейтрального стиля.
Я, должен признаться, люблю его и спокойно употребляю; с особенным удовольствием я написал его, когда переписывал "хокку" выше. Это, всё-таки, не "здеся" или "тута", это вполне симпатичное "нету". Дополнительный стимул к употреблению этого слова - то, что это - на наших глазах отпочковывающийся от родителя синоним. В скором будущем у нас, вполне вероятно, слово "нет" останется только частицей для короткого отрицательного ответа, а именно "нету" станет обозначать отсутствие чего-либо.
И ещё о "мастере", или как один корень дал семь ростков
А знаете ли вы, сколько потомков латинского слова "magister" поселилось в русском языке? Я насчитал целых семь корней.
Вот они на картинке. Юный магистр из Оксфорда, мастер дядя Федя, мистер Икс, мэтр в адвокатской мантии и парике, маэстро, гроссмейстер Бендер на исторической фотографии и добрый немецкий бургомистр в парадном цилиндре.
Не считая метрдотеля.
А ещё...
Как бы ни была сложна проблема отличия одушевлённости от неодушевлённости со стороны семантики, то есть, смысла слова, она достаточно проста с технической стороны: явное различие наблюдается только в мужском роде и множественном числе, где в одном случае винительный падеж совпадает с родительным, а в другом - с именительным.
Но ведь есть у нас и особые случаи, прежде всего - "путь", который обладает мужским родом, однако склоняется по образцу женского!
А помните ли вы, как выглядит местоимение "сама" в винительном падеже? Думаю, что не всякий вспомнит эту словоформу - "самоё": "познать самоё себя", "познать самоё суть, самоё глубину". Уже и вечно консервативные словари признают её устаревание, и дают в качестве современной рекомендации обычное "саму". "Познать саму себя, саму суть, саму глубину".
Впрочем, от этого старая форма приобретает особый вкус, как "кофе" мужского рода, и тот, кто хочет по-доброму щегольнуть познаниями, пусть говорит и пишет "самоё", с этой весёлой буковкой на конце.
Кстати сказать, Дмитрий из США, прислал мне ещё и идею написать что-нибудь отдельно о букве "ё", что я с удовольствием и сделаю. Но уже в следующем выпуске!
от
Для просмотра ссылки Войди или Зарегистрируйся