В одном одесском театре для увеличения сборов и сокращения времени решили поставить 'Фауста' и 'Бориса Годуновича' одновременно.
Трям-трям, действие первое. Занавесочка открывается снизу вверх. На сцене одухотворенный Фауст:
- Какой печаль меня тревожит, какой тоска мне сердце гложет. Мой Маргаритка где-то бродит, наверно, он мне изменяет... Ой, где-то пипснула калитка - наверно, это Маргаритка! Маргаритка, это ви?
- Нет, это ми, Мепистопель.
- Прочь-прочь, коварный искусатель, меня пришел ты соблезнуть и в ад свой мрачный замануть!
- Пойдем в мой мрачный подземелье.
Обнявшись, уходят.
Трям-трям, антракт.
Трям-трям, действие второе. Занавесочка открывается сверху вниз. На сцене Борис Годунович.
- Азохн вэй, товарищи бояре!
За сценой слышится длинное еврейское ругательство.
- Кто так сказав?
- Это я, юродивый. Мой мальчик отнял у меня копеечку. Я его поил-кормил - а он на папу - топ ножкой! Я ему висшее образование - а он на маму 'старая сука'! Чтоб не говорил так больше!
- А где боярин Шуйский? Почему я не вижу его среди здесь?
- Не среди здесь, а среди тут.
- Ах боже мой, какая разница? Принесите мне мой мраморный телефончик!
- Алё, девушка, это комукактер?
Соедините меня на том кончике с боярином Шуйским. Где? По цехам? Сами вы поц и хам! Кто говорит? Царь.
- Не слышно, повторите, пожалуйста.
- Царь!
- По буквам, пожалуйста.
- Циля, Абрам, Рончик, мягкий кончик.
Почему мягкий? Девушка, 80 лет - и ви хотите, чтобы был твердый?
